Мальчик из Пинска, которому оторвало руку стиралкой, пошел на поправку

Марина ЗУБОВИЧ, СБ

Неделю назад всех всколыхнула драма в Пинске: 5–летний малыш, вернувшись с прогулки, хотел забросить в стиральную машину свою майку. Как на грех машина работала. Но дверца почему–то открылась, и руку ребенка закрутило в центрифугу. Мама прибежала на страшный крик. Ванечка сидел у машины уже без правой руки, левая, которой пытался спастись, — вся в крови, переломанная... Хотя мама умоляла пинских врачей организовать доставку в Минск на вертолете, ей выделили только «скорую», которая через 4,5 часа примчала мальчика в отделение микрохирургии Минской областной клинической больницы — только тут в нашей стране выполняют реплантацию. И сразу — на операционный стол... Сейчас все позади. Микрохирурги обещают: Ваня пойдет на поправку, руки будут работать. Но замечают: трагические истории, увы, не редкость. Особенно летом.

Как раз сейчас для таких травм самый сезон: в разгаре строительные и ремонтные работы, дачников обуревают новые идеи и желание что–то смастерить, да еще приобщить к этому делу маленьких помощников. Именно помогая, дети порой попадают под газонокосилки, измельчители для кормов, всевозможные ножи и пилы. А какой простор для трагедий на кухне! Актуальность проблемы подтверждает и статистика: ежегодно в Минской областной больнице 100 — 150 пациентам приживляют оторванные пальцы, руки, голеностопы. Микрохирурги — конечно, мастера своего дела, но никто же не отменял элементарной осторожности.

Все будет хорошо

Пока у Ванечки в гипсе обе руки. На правой — сложная сочетанная травма: отрыв, множественные переломы. На левой — два перелома. Но мальчишка встречает меня с улыбкой. Рядом с подушкой разложены иконки, но главные боги у семьи — это, безусловно, доктора, спасшие сына, подчеркивает мама Алина, еще не научившаяся сдерживать слез. И делится хорошей новостью: сегодня впервые Ване разрешили встать и немного походить. Кроме мамы, палату не покидают папа и бабушка. Еще, говорят, оба дедушки сутками дежурят в машине под больницей. До сих пор, прокручивая события того злополучного дня, Алина не находит другого объяснения, кроме жестокой случайности:

— Сыночек даже не плакал. Был в шоке и все твердил, что нужно быстрее вызвать врача.

Пока добрались, жизнь мальчика, замечают минские врачи, уже повисла на волоске. Критическим был и срок, когда руку еще можно пришить. Потому микрохирурги не теряли ни секунды... До сих пор Ваня — самый тяжелый пациент в отделении. Недели через две, делает прогноз врач–хирург микрохирургического отделения Минской областной клинической больницы Дмитрий Ладутько, проведут остеосинтез ключицы, плеча, дальнейшую реабилитацию:

— Ближе к осени выпишем, но будем наблюдать до полного выздоровления. У детей, к счастью, с этим проще: они более подвижны и не склонны жалеть себя.

К возвращению сына домой папа пообещал выбросить машину на свалку, а мама — никогда не заводить другую: будем стирать руками! Почему не сработала блокировка дверцы совсем не старого изделия — вопрос к производителям, к слову, отечественным. Но на судебные дела у семьи времени нет, сейчас главное — вернуть все в прежнее счастливое русло.

Ювелирная работа

Самый же маленький пациент за почти тридцатилетнюю историю отечественной реплантации — юбилей будет отмечаться в декабре — поступил в отделение еще на заре его деятельности. Подвело детское желание подражать взрослым даже в игре. «А не нарубить ли нам дровишек?» — и семилетний «хозяин» смело схватил оставленный в углу топор, полено, и уже в следующую секунду острое лезвие отбросило в сторону... крошечный голеностоп годовалого брата. Этот случай заведующий Республиканским центром пластической и реконструктивной микрохирургии на базе Минской областной клинической больницы, доктор медицинских наук, профессор Владимир Подгайский вспоминает как наиболее сложный:

— Ответственность была огромной. Перепуганные родители привезли малютку из деревни Светиловичи Гомельской области. Кстати, доставили на вертолете... На протяжении многих лет я отслеживал процессы реабилитации мальчика, лично с ним встречаясь. Скажу, что в отличие от нас, хирургов, он случившегося даже не помнит. Более того, на совершенно полноценной ножке не осталось и шрамов!

Черно–белое фото из далеких 80–х, где люди в белых халатах, держа под ручки спасенного кроху, заново учат ходить его по столу, и сегодня висит, словно икона, на стене среди десятков дипломов, свидетельств и наград в кабинете доктора Подгайского. За десятилетия золотые руки хирурга, его знания и опыт так и не смогли заменить микроскоп, иголки и нитки. Зато почти вдвое сократилось время проведения столь ювелирных операций. Правда, специалистов по реплантации в стране только шесть, и все — сотрудники единственного центра на базе Минской областной больницы.

Пиле все равно, что резать

Сегодня «чудеса», по словам Владимира Николаевича, поставлены на поток. Только на его личном счету таких операций — тысячи. Из 40 мест в отделении микрохирургии постоянно заняты не менее 30. Круглые сутки на посту дежурит кто–то из опытных врачей. В день моего визита было на редкость спокойно. Оперировали буквально два дня назад, рассказывает Дмитрий Ладутько:

— Поступил очередной чересчур смелый строитель, который с помощью болгарки едва не лишил себя 4 пальцев руки. Они повисли на сухожилиях. Восстановительная операция, такие пациенты проводят у нас всего несколько дней. Жаль только, что нельзя одновременно пришить им осторожность и благоразумие...

Меня приглашают в перевязочную. Здесь внимание двух врачей, медсестры и... семисантиметровой пиявки сконцентрировано на руке 23–летнего мастеровитого минчанина, который четыре дня назад поступил в отделение с четырьмя пальцами руки в кармане прямо от деревообрабатывающего станка на частном производстве. Пресноводному червячку на кончиках пальцев загипсованной кисти было «поручено» чистить сосуды от кровяных сгустков. Пациент при этом пребывал в отличном настроении. А как «весело» в отделении, когда некоторые возвращаются во второй, а то и в третий раз, причем с теми же самыми проблемами, сетует Владимир Подгайский:

— Есть в моей практике один очень активный товарищ, трудяга и охотник. Во время войны в Афганистане потерял почти все пальцы на руке. Остался лишь большой. Мы пересадили ему два пальца со стопы, чтобы восстановить захват кисти. Трехпалая, зато функциональная! Он вернулся на прежнюю работу. И что вы думаете, где–то через 10 лет отрезал пересаженные пальцы и еще большой. Пришлось взять палец с другой руки, еще один со стопы и снова создать ему захват кисти. Сейчас он работает там же.

Еще несколько лет назад микрохирурги шутили, что на пороге отделения впору ставить мемориал циркулярной пиле как основному поставщику пациентов. Сейчас ее уверенно «обгоняет» болгарка — и обязательно с диском для резьбы по дереву! Ну есть же специальный инструмент, но нет: люди предпочитают сэкономить и купить диск, который рано или поздно натыкается на сучок, отлетает и...

Счет на минуты и часы

Да, проблема «частей тела» — в основном мужская. Ведь сильный пол славится еще и своей излишней эмоциональностью. Таких в отделении прозвали «стекольщиками»: когда в семейной ссоре заканчиваются словесные аргументы, супруг в отчаянии бьет кулаком в стекло, например, двери. Оно режет руку, как масло... Страдают, скажем так, и по сугубо мужской линии. Эти пострадавшие — всего–то три случая — прямиком попадают к профессору Подгайскому:

— Два из них я отношу к разряду так называемых «суицидных», что значит — сами себя изувечили. А третий пациент явно не пострадал в автоаварии, как утверждал. Ведь явился без единой царапины и синяка на теле и с мольбой, дескать, верните... Хорошо, говорю, давай. А нечего! Видно, кто–то забрал на сувенир. В общем, собрали мы бедолаге желанный «фрагмент» с его же тела по кусочку, да такой, что от настоящего в бане, поди, не отличишь!

Не все части тела попадают к хирургам вместе с их хозяевами. О них либо в шоке забывают, либо попросту не знают, что еще можно вернуть, «как было». А ведь даже кисти рук рабочих, отрубленные крышкой канализационного люка, доставали, отмывали и благополучно возвращали на прежнее место. Однажды, когда на месте утраченного пальца фотографа уже легли швы, он как бы между прочим вспомнил о бедном пальчике, оставшемся лежать где–то в лесу. Врач застыл в изумлении... Через минуту пациент уже звонил своим товарищам в погонах, которые с собаками прочесали лес, нашли палец и доставили в отделение. Теперь он снова в деле.

Тут очень важно, подчеркивают хирурги, не затянуть. Если палец можно пришить и в течение суток, то для приживления более крупных сегментов есть всего 5 — 6 часов. Потом бесполезно, иначе неминуем летальный исход. А вот четыре недели назад часть тела привезли в отделение с особым трепетом. Еще бы: это был безымянный палец жениха, на который лишь час назад было надето обручальное кольцо. Сама роспись была назначена часа на четыре, потому позированию перед объективом решили посвятить утро. Сценарий торжества изменил злополучный сучок какого–то развесистого дуба... Расписывались молодые уже экстренно, в палате. Там же провели и первую брачную ночь. Но уже со всеми пальцами!

Фото: Артур ПРУПАС