 |
 |
Сенсация рядом. Профессор Марк Ван Хюлле, читающий мысли, часто бывает в Бресте
Марк Ван Хюлле родился 6 апреля 1960 года в бельгийском Генте, который в средние века был вторым по величине после Парижа городом Европы.
Профессор медицинского факультета Католического университета г.Лёвена (Бельгия), доктор технических наук. Разработчик "диадемы", с помощью которой можно читать мысли. Основная задача аппарата – поддержка людей, перенесших инсульт или страдающих от болезни Шарко (латеральный амиотрофический склероз).
Титулы ученого невозможно перечислить – их множество. Он член Армянской Технологической Академии (АТА) и Российской Академии Естественных Наук. А также Европейской Академии естественных наук, наградившей его в 2012 году медалью Рудольфа Виршова за исключительный вклад в научные исследования.
Женат. В семье воспитывается двое детей.
В Бресте побывал Марк Ван Хюлле – бельгийский ученый с мировым именем, автор прибора, способного читать мысли. Его приезд в Брест неслучаен. Он женат на уроженке Бреста Анне Ивановой.
30 сентября 2009 года на заседании Ученого Совета вуза ему было присвоено звание почетного профессора БрГУ имени А.С. Пушкина.
Для студентов, аспирантов и преподавателей, желающих принять участие в научных проектах или пройти стажировку в Католическом университете г. Лёвена по программе академического обмена, Марк Ван Хюлле утвердил специальную стипендию имени отца Анны – Михаила Александровича Иванова.
Сегодня Марк Ван Хюлле – гость TOMIN.BY.
«Окрещенный» Девой Марией
- Марк, сегодня вы – известный человек в мире науки, автор уникальных, революционных разработок. Что повлияло на ваш выбор профессии?
- Я единственный ребенок в семье. С 6 лет носил очки, и это тоже в какой-то степени определило род занятий. Вместо того, чтобы играть в баскетбол, сидел за книжками и много читал.
Спортом я занимался мало, только с папой ходил в бассейн. У нас была своя лошадь, поэтому по выходным мы часто совершали конные прогулки.
В школе был достаточно любознательным – задавал учителям очень много вопросов. Один раз даже получил по голове Девой Марией (смеется), у меня остался шрам «за любознательность». Так что я "окрещен" Девой Марией. Тогда я учился в католической школе для мальчиков. Одного из учителей-монахов так сильно достал своими вопросами, что он меня ударил статуэткой!..
С 18 лет учился в университете. Стал сначала индустриальным, а потом гражданским инженером. Первый диплом получил по микропроцессорам, а второй – по микроэлектронике – дизайну чипов.
В армии служил в 1970-х, учил экономику и был барменом.
- В бельгийской армии есть такие должности?
- Нет, конечно. Официально числился в медицинской службе. Но был единственным, кто умел считать. Поэтому меня и направили в бар.
- И дебет с кредитом сходились?
- Сходились, но было во время службы много забавных случаев. Однажды спросил у своего начальника штаба: «Есть ли у вас двойная система бухгалтерии?», имея в виду дебет-кредит. А тот понял, что речь идет о работе «по-черному». И сказал: «Нет, нет! Мы не мафия. У нас такого нет».
Вот поэтому я ходил и «выбивал» деньги из офицеров – это была самая большая проблема. Потому что они пили в кредит, а когда я им предоставлял счет, то говорили, что столько не выпили. И все время у нас были «дискуссии» по этому поводу.
- Расскажите, пожалуйста, о вашем фантастическом «телепатическом» приборе, способном читать мысли и возвращать коммуникабельность парализованным и страдающим расстройствами речи людям.
- Устройство, которое преобразует электрические сигналы мозга в слова и предложения и позволяет мысленно диктовать текст, мы разработали с коллегами из Католического университета Лёвена. Это небольшой прибор-электроэнцефалограф, отслеживающий колебания электрической активности мозга. С его помощью люди могут силой мысли печатать текст на компьютере.
Сигналы электрической активности мозга, записанные прибором, через USB-порт передаются в компьютер, где они дешифруются с помощью специального программного обеспечения.
Для того, чтобы написать слово, человек должен определенным образом сосредоточить внимание на одной из букв из набора знаков, выведенных на экран компьютера.
Каждый из символов на экране подсвечивается с определенной частотой и, когда выделяется нужная буква, мозг реагирует на нее. Спустя несколько сеансов компьютер уже «понимает» сигналы мозга.
Устройство может писать буквы, и даже может быть «научено» автоматически завершать слова или предложения.
Мы проверяли эту систему на нескольких пациентах, которые перенесли кровоизлияние в мозг. Они все смогли успешно писать слова со скоростью до десяти знаков в минуту.
- В чем уникальность вашей "диадемы"?
- Наша разработка имеет уникальный характер, потому что не надо инвазивно вмешиваться в мозг. У нас вся информация считывается с мозга.
С 2009 года мы сотрудничаем с самым крупным европейским предприятием, которое занимается разработкой электронных чипов. Разрабатываем коммуникационную "диадему" для пациентов с ограниченными способностями в коммуникации. За это время мы протестировали немало пациентов. И многие из них были счастливы.
Представляете: пациент 5-6 лет лежит и не может общаться со своими родными. И вдруг говорит им слово «привет» – это ведь чудо.
Мы продолжаем работу в этом направлении. У многих пациентов снимали данные несколько раз.
- Сколько стоит ваша телепатическая «диадема» и где она выпускается?
- По нашей разработке «диадемы» выпускаются в Нидерландах. Одна стоит около 5 тысяч евро вместе с программой. В Бельгии эту сумму выплачивают по страховке. В будущем же производство должно стать дешевле: диадема будет стоить около 2 тысяч евро.
Симбиоз мозга и компьютера
- Мне рассказывали, что на консультацию к вам приезжал даже величайший физик современности Стив Хокинг.
- Он, действительно, был у нас. После операции на горле в 1985 году он потерял способность говорить. Сегодня у него мозг работает, а тело уже нет.
Наша разработка может ему помочь. Но таких пациентов, как Хокинг, имеющих специальную машину для коммуникации, очень сложно убедить использовать что-то другое. Они очень боятся потерять связь с внешним миром. И в этом заключается большая сложность. Ведь если пациент отказывается сотрудничать, то нет и результатов.
Хокингу же стоит перейти на новое средство коммуникации, поскольку он делает много ошибок с использованием старых аппаратов. Его жизнедеятельность поддерживает так много аппаратуры, что фон электрополя показывает космические цифры.
Во время эксперимента сигнал на его аппарате был плохой. И мы договорились, что он приедет еще.
Но с учетом его состояния лучше бы ему было использовать имплантат в мозгу.
- Но это сложнейшая операция, которую делают в исключительных случаях.
- Имплантаты вживляют людям, которые страдают эпилепсией или хронической болью.
- Имплантаты для коммуникации внедряют большей частью в США. В Европе этот процесс идет медленней. Почему?
- Потому что европейцы более консервативны в этом плане.
В Европе существуют большие проблемы с комиссией по этике. Получить разрешение на такую операцию очень сложно – только если нет другого выхода. Это считается не очень этичным. В Америке же достаточно согласия пациента.
- Сколько человек в мире имеют такие имплантаты?
- В мире чуть более 10 человек, у которых есть имплантаты для коммуникации.
- Насколько мне известно, вы не занимаетесь имплантатами?
- Пока нет.
- Прибор для чтения мыслей – не единственная ваша разработка?
- Мы считаем, что можно разработать аппарат, с помощью которого человек с ограниченными возможностями мог бы выходить в интернет, писать и рассылать по электронной почте письма. Заказывать что-то для себя по интернету. Контролировать свои банковские счета...
- А ваш проект «Mind Speller», который вы реализуете вместе со скрипачом Тиграном Майтесяном? Его цель – исследование отношений между восприятием музыки и семантическими расстройствами, вызываемыми, например, болезнью Альцгеймера.
- Не только это. Цель совместного исследования – разработка специального «музыкального компьютерного интерфейса мозга», с помощью которого пациенты с серьезными нарушениями языковой функции (афазия, аутизм, слабоумие), могли бы высказать свои эмоции от мозговой деятельности непосредственно (напрямую), минуя речь, жесты или любую другую форму мускульной деятельности.
Ведь музыка – это один из аспектов семантики и средство коммуникации. Есть люди, которые понимают музыку, но уже не понимают слов. У умственно отсталых пациентов – в старческом возрасте или нет, музыка – это последнее, что они еще понимают и на что способны реагировать.
Когда изучается новый язык или новая музыка, то можно снимать данные – какая часть мозга задействована в этом процессе. Сначала семантически, а потом синтаксически.
«В белорусской науке сильная база и фундамент»
- С кем вы сейчас работаете?
- У меня очень интернациональная команда. Много иностранцев. Сейчас, например, сотрудничаю с Российской Академией наук, с консерваторией имени Чайковского по музыкальному проекту.
Есть, кстати, два белоруса из Бреста – старшие научные сотрудники Брестского госуниверситета имени Пушкина Николай Чумерин и Николай Маньяков. Из Бреста много людей уже приезжало в наш Католический университет на стажировку.
- По стипендии, которую вы учредили?
- Да, они приезжали в рамках этой программы. Отец моей жены был деканом физфака Брестского государственного университета имени Пушкина, он умер 8 лет назад. Чтобы почтить его память, я организовал стипендию имени Михаила Иванова для 3-месячной стажировки аспирантов, студентов и преподавателей университета в Католическом университете Лёвена.
По этой стипендии уже приезжали из Бреста Артур Якуцевич, Игорь Макаед, Аня Поддубровская, Вера Петрова, а также представители медицинского факультета из Минского и Гродненского медицинских университетов.
- К вам, конечно, не едут случайные люди. По какому принципу идет отбор кандидатов на стажировку?
- Во время поездок в Брест я встречаюсь с кандидатом, чтобы определить его уровень. А потом, если интересы совпадают, то обучение продолжается. Аня Поддубровская, к примеру, нашла себе докторантуру в Бельгии. Те, кто возвращается, обогащают белорусскую науку, потому что Католический университет в Лёвене – передовой в Европе.
- Марк, как вы оцениваете белорусскую науку?
- У белорусской фундаментальной науки есть потенциал, и он виден. Об этом я говорил Чрезвычайному и Полномочному Послу Республики Беларусь в Королевстве Бельгия Андрею Евдоченко. Недавно мы обсуждали тему обмена научными мыслями и вопросы совместного доктората.
По моей идее, студент, который осуществляет докторантуру, часть времени должен проводить в Беларуси, а часть – в Бельгии. Этот докторат должен признаваться в двух странах. Студент же обязан вернуться назад, либо полностью оплатить свое образование, если не собирается возвращаться.
- Возможны ли сегодня совместные разработки с белорусскими учеными?
- Конечно, возможны. Я хочу работать с белорусскими учеными по разным направлениям и даже по самым неожиданным темам. Но вся проблема заключается в отсутствии контактов в этом направлении. Все пока находится только на уровне обсуждения.
«Фламандская традиция – двумя ногами стоять на земле!»
- О чем мечтаете в науке?
- Хочу заниматься инвазивными имплантатами, когда можно не только считывать сигнал, но и посылать этот сигнал для нормализации состояния пациентов. Это очень перспективная тема. Она актуальна для людей, которые имеют наркотическую и алкогольную зависимость.
Мечты должны быть реализованы. Если сегодня захотел, завтра - проект, а послезавтра – реализация! Это фламандская традиция – двумя ногами стоять на земле.
- А в жизни?
- Главное поддержать детей, чтобы они смогли выйти на свой уровень и сделать свой выбор. Дочери Софии 13 июля исполнилось девять лет.
Сыну Филиппу 15 августа будет восемь. Он говорит: «Я еще маленький, но у меня большой лоб! У меня папа профессор, и я тоже буду профессором!».
- Что любите читать?
- Читать художественную литературу не люблю. Когда жена однажды спросила: «Читал ли ты Джека Лондона?», ответил ей так: «Я прочел в своей жизни пять книг, и то может быть не до конца. Запомни, и больше меня не спрашивай». А если серьезно, то на это просто нет времени.
- Анна говорит, что вы гиперкинетический человек, и не можете сидеть без дела. Даже газон стрижете, хотя в это поверить трудно. Все дома ремонтируете сами. Это действительно так?
- Занимаюсь физическим трудом с удовольствием. Для меня не составляет труда, к примеру, навести порядок в помещении.
- А что еще любите?
- Кушать (смеется). У нас вечером должен быть обязательно полный ужин, с первым, вторым, третьим и десертом, но без шоколада – я его не люблю.
- Из блюд белорусской кухни, что предпочитаете?
- Драники. Блинчики с мясом – это большой хит в доме.
- Почему хит?
- Потому что их можно есть несколько дней (смеется).
- А как познакомились с женой, можете рассказать? Анна ведь не только магистр статистики, но еще и переводчица, владеет четырьмя языками. Чтобы выучить нидерландский ходила даже к логопеду. Читает лекции на английском языке.
- Наука нас соединила. Жена – брестчанка, выпускница Брестского госуниверситета имени Пушкина, окончила факультет математики.
В Бельгии подтвердила свой диплом, сдала экзамены и после этого училась на магистра статистики по международной программе «Магистр статистики» в Католическом университете. Сейчас она учится в докторантуре.
В Беларуси у нее семья – мама, сестра, племянница.
Своих детей мы ежегодно оставляем на месяц в Бресте, чтобы они чувствовали своей Родиной не только Бельгию, но и Беларусь.
